Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]
В 1920 году Уэллс, восхищаясь замыслом по массовому изданию книг в РСФСР, в то же время сомневался:
Какими путями всемирная литература дойдет до русского народа, я не представляю. Книжные магазины закрыты… Вероятно, книги будут распределяться по школам и другим учреждениям.
Совершенно очевидно, что большевики еще ясно не представляют себе, как будет распространяться эта литература.
Но большевики представляли. В 1921 году Ленин ставил перед Государственным издательством (Госиздатом) задачу «дать народу по 2 экземпляра на каждую из 50 000 библиотек и читален, все необходимые учебники и всех необходимых классиков всемирной литературы, современной науки, современной техники…». И это было не благое пожелание, а реальная программа. В том же 1921 году декретом Совнаркома создается Центральная междуведомственная комиссия по закупке и распределению заграничной литературы (Коминолит). В письме в Коминолит Ленин сформулировал цели комиссии так:
…добиться того, чтобы в Москве, Петрограде и крупных городах Республики было сосредоточено в специальных библиотеках по 1 экземпляру всех заграничных новейших технических и научных (химия, физика, электротехника, медицина, статистика, экономика и пр.) журналов и книг 1914–1921 г. и было бы налажено регулярное получение всех периодических изданий.
Обращаю внимание читателя на то, что новая Россия вынуждена была ликвидировать пробелы в информационном обеспечении страны, образовавшиеся с 1914 года, с начала Первой мировой войны! Вот как заботился царизм об обеспечении интеллектуальных запросов даже наиболее развитой части российского общества!
Позиция Советской власти была здесь диаметрально противоположной.
Сегодня путинская Россия демонстративно отвергает принципы Советской Вселенной, зато вовсю копирует — когда карикатурно, а когда и зловеще — царскую Россию в самых гнусных и антиобщественных ее чертах. И вот одна из реальностей этой карикатуры — данные по общедоступным библиотекам Российской Федерации ельциноидно-«путевого» образца:
Библиотечный фонд «Россиянии» сократился при этом с 1063 миллионов экземпляров в 1992 году до 958 миллионов в 2006 году. Убыль фонда только с 2005 по 2006 год составила 19 миллионов экземпляров.
Как видим, Россию вновь постепенно погружают во тьму и мрак невежества — как социального, так и простого житейского.
Для сравнения сообщу, что в 1985 году в РСФСР было 62,6 тысячи библиотек с суммарным фондом 1100 миллионов экземпляров, при этом увеличение фонда за год — с 1984 по 1985 год — составило 27 миллионов экземпляров.
Уже к 1957 году СССР по данным ЮНЕСКО занимал по выпуску книг первое место в мире, и советский народ прочно удерживал репутацию самого читающего на планете.
Почему это произошло?
Почему это произошло в стране, в которой за сорок лет до сорокалетия Октября три четверти населения было неграмотно?
Да потому, что Ленин и большевики сразу же сделали ставку на Русское Добро, преобразуя его в Советское Добро. Они не только из трудов Маркса, но и из живой российской жизни убеждались, что идея и мечта, овладевшие массами, приобретают невиданную мощь и становятся реальной, материальной силой преобразования общества в интересах Добра.
Уэллс не был сторонником социализма и во время пребывания в России раз за разом это подчеркивал. Описывая свою беседу с Лениным в Кремле, он нередко позволял себе иронию, но уж здесь-то великий фантаст ошибся полностью!.. Прошло даже меньше десяти лет, и соратник того, кого Уэллс назвал «кремлевским мечтателем», — Сталин — говорил на XV съезде партии, проходившем со 2 по 19 декабря 1927 года:
О ленинском лозунге насчет культурной революции… Вернейшим средством против бюрократизма (сегодня можно добавить: и вообще против любого общественного идиотизма. — С.К.) является поднятие культурного уровня рабочих и крестьян. Можно ругать и поносить бюрократизм в государственном аппарате…но если нет известного уровня культурности среди широких рабочих масс, создающего возможность, желание, умение контролировать государственный аппарат снизу… бюрократизм будет жить… Поэтому культурное развитие рабочего класса и трудящихся масс крестьянства… является основным рычагом улучшения государственного и всякого иного аппарата…
Сталин как большевик и продолжатель дела Ленина понимал: всесторонне развитый, с глубокой внутренней культурой человек — это самостоятельный, гордый человек. И борьба новой России за культуру и свет становилась одновременно борьбой за воспитание гордости в человеке как средства преобразования России.
В Москве, куда Уэлс приехал с сыном из Петрограда, их встретила жизнь, как писал Уэллс, «гораздо более оживленная и легкая» — с большим движением на улицах, с розничной торговлей, с рынками и даже с трамваями, которые, правда, перевозили тогда не пассажиров, а продукты и топливо.
В разоренном Петрограде осени 1920 года жить было, конечно, сложнее. Однако и там, в голодном Питере, среди немногочисленных магазинов имелось, как писал Уэллс, несколько цветочных.
Гость новой России с восторгом сообщал: «Поразительно, что цветы до сих пор продаются и покупаются в этом городе… За пять тысяч рублей — примерно 7 шиллингов по теперешнему курсу — можно купить очень красивый букет больших хризантем».
Это было не только трогательно, но и символично. Когда-то римский плебс требовал: «Хлеба и зрелищ!» А начинающая новый виток своей истории Россия, даже имея в обрез хлеба, испытывала потребность в подлинной красоте и создавала ее. И это обеспечивало ей не призрачный, а реальный шанс на обновление и возрождение под Красным знаменем Добра и Мечты.
Книга Уэллса в оригинале называлась то ли «Russia in the Shadows», то ли «Russia in the Darkness» (в источниках встречаются, как ни странно, оба варианта). «Shadow» переводится как «темная, густая тень, сумрак, полумрак, потемки», а «darkness» как «тьма, темнота, мрак». Имеются в английском языке и более близкие к русскому эквиваленту «haze» — «легкий туман, дымка», а также «mist» — «мгла, туман». Но в любом случае русский переводчик книги Уэллса дал не просто удачный вариант перевода ее названия на русский язык — «Россия во мгле». Он — сознательно или невольно — дал на редкость «знаковый» вариант перевода.
«Мгла» — это не обязательно мрак, сумрак, темнота. Мгла — это и свежий предутренний туман. В таком тумане все неясно и зыбко, очертания будущего дня еще не проявились, они скрыты мглой, но они существуют, они вот-вот выступят из мглы и будут освещены солнцем.
Ленин, большевики и все здоровые силы народа, всматриваясь в русскую мглу 1920 года, уже видели такое будущее, которое даже писателю-фантасту показалось фантастическим. Главу о встрече с Лениным Уэллс назвал «Кремлевский мечтатель», и в ней он признавался:
В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не мог увидеть эту Россию будущего, невысокий человек в Кремле обладает таким даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как поднимается обновленная и счастливая, индустриализованная коммунистическая держава…
…Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех «утопистов»… сам впал в утопию, утопию электрификации.
…Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность?
Европеец фантаст Уэллс не верил в реальность замыслов новой России. Он еще не знал, что в ее историю и будущее вот-вот придет поколение, девизом которого станут легкокрылые слова: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»
Сегодня искреннее, не циническое отношение к жизни не в чести — нынешняя жизнь вызвала к жизни грязное слово «лох», то есть простак, простофиля… И поэтому слова о «крылатом» — де поколении сегодня могут у многих вызвать лишь улыбку — именно циничную, а не ироничную, потому что на иронию тоже нужны ум и сердце.
Однако наличие в жизни СССР нескольких поколений людей, которые умели мечтать не ради пустых мечтаний, а для того, чтобы преобразовывать мечту в реальность, — не прекраснодушная выдумка какого-то там Кремлева, а неопровержимый исторический факт.
В истории России всегда был слой, так сказать, практических романтиков. Они были уже во времена былинных русских богатырей, ибо внимательное прочтение русских былин показывает, что три излюбленных их героя: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович — народ той же закваски, что и рязанец Евпатий Коловрат, петровские усачи, суворовские чудо-богатыри, севастопольские матросы Нахимова, балтийские матросы Октября…
